Британский историк Министерства Обороны Великобритании стал видным мусульманским ученым
#jamdc #JoelHayward #вера #религия
Когда профессор Джоэл Хейворд (Joel Hayward) получил электронное письмо, в котором сообщалось, что он был включен в список 500 самых влиятельных мусульман мира, он скромно подумал, что над ним кто-то шутит.
«Я был потрясен, обнаружив, что это действительно был я и что люди на самом деле считают мое влияние существенным», — сказал он.
«Я историк, и мы не думаем, что люди читают наши книги и они что-то меняют. Оказаться в столь уважаемом окружении — просто за гранью воображения».
Ислам выходит за рамки расы и этнической принадлежности — он объединяет нас независимо от нашего происхождения и социально-экономического статуса.
Однако недавнее объявление о том, что этот 58-летний исследователь из Академии Рабдана в Абу-Даби был включен в издание «500 мусульман» за 2023 год, не должно вызывать удивления.
Британец новозеландского происхождения, выдающийся историк войн и военной стратегии, стал мусульманином в начале 2000-х годов и является признанным авторитетом в области Исламской истории.
Одна из его последних книг «Лидерство Мухаммада: историческая реконструкция» была выбрана лучшей международной документальной книгой на прошлогодней международной книжной премии в Шардже.
Профессор Хейворд находит жизнь Пророка «чрезвычайно стимулирующей и очень впечатляющей».
Профессор Хейворд родился в Новой Зеландии в семье выходцев из Британии и проявил интерес к войне отчасти потому, что его отец был солдатом.
Его интерес также проистекал из ощущения, что война - это когда «люди подвергаются самым экстремальным испытаниям и ... проявляются качества их характера».
«Люди становятся очень напуганными, эмоции бьют через край, они становятся очень злыми. Кроме того, они становятся очень смелыми», — сказал он.
«Те уважаемые качества — самопожертвование, товарищество, отвага, — которым мы все придаем большое значение, лучше всего, я думаю, проявляются в военное время».
В Кентерберийском университете в Крайстчерче, Новая Зеландия, он защитил докторскую диссертацию по операциям люфтваффе во время Второй мировой войны и, проработав несколько лет лектором, он переехал в Великобританию.
Там он продолжал читать лекции, в том числе в военной академии, и писать книги по военной истории.
После терактов 11 сентября профессор Хейворд заинтересовался Исламом, когда высокопоставленный военный офицер предположил в его присутствии, что в религии есть милитаризм.
Он посещал вечерние курсы арабского языка, чтобы читать Коран на языке оригинала, и почти два десятилетия назад сам стал мусульманином.
В начале 2010-х профессор Хейворд переехал в ОАЭ, где работал сначала в Халифа Университете, затем в Колледже Национальной Обороны, а теперь в Академии Рабдана, государственном учебном заведении, ориентированном на безопасность.
Там он в основном обучает молодых эмиратцев, которые, по его словам, с энтузиазмом постигают премудрости науки.
Житель Абу-Даби тратит от трех до пяти часов в день на чтение и с субботы по четверг пишет по 500 слов в день.
Его опыт работы с западным критическим историческим методом, при котором ученые тщательнейшим образом исследуют источники, чтобы понять их мотивы, а не просто принимают их за чистую монету, в сочетании с его знаниями в области Ислама дает ему точку зрения, которую разделяют некоторые другие историки, и которая, кажется, находит отклик у читателей.
Профессор Хейворд написал ряд книг по истории Ислама, последней из которых является «Воин-пророк: Мухаммед и война». На почти 500 страничное произведение, профессору Хейворду потребовалось около десяти лет непрерывной работы.
Теперь он обратил свое внимание на дипломатию Пророка, мир ему и благословение Аллаhа. Профессор Хейворд сказал, что Пророк обладал большими достоинствами как дипломат и хорошо понимал, что думают другие.
«Когда вы знаете, чего хотят люди, ваши конкуренты из других племен, вести переговоры гораздо проще, чем если вы не знаете, чего они хотят», — сказал профессор Хейворд.
«Он понял человеческое эго, жадность и амбиции людей — все те вещи, которыми, казалось, были мотивированы его конкуренты — и нашел способы работать с этими чертами, чтобы выявить лучшее в людях и объединить всех, кто обычно не хотел бы объединяться».
Профессор Хейворд обнаружил, что Ислам является объединяющей силой и в наши дни, потому что то, что он мусульманин, дало ему сильное чувство родства со своими единоверцами, даже несмотря на то, что он имеет совершенно иное происхождение, чем многие из них.
«В этом особенность Ислама — он выходит за пределы расы, выходит за пределы этнической принадлежности, он связывает нас всех вместе, независимо от нашего происхождения, а также независимо от нашего социально-экономического статуса», — сказал он.
«Вы идете в мечеть и молитесь вместе с людьми, которые могут быть уборщиками, строителями или генеральными директорами. Они могут принадлежать даже к одной из королевских семей.
«Все просто молятся вместе, плечем к плечу, находясь в одном ряду. Нет никакого смысла в том, чтобы статус играл роль в этом. В некотором смысле это одна из привлекательных сторон».
Ему повезло жить в ОАЭ, которые он описывает как мусульманскую страну, «которая так легко и полностью приняла современность и сделала это с успехом».
«Я живу здесь десять лет и называю ОАЭ своим домом. Хотел бы я остаться здесь навсегда. Я не могу представить себя где-то еще», — сказал он.
Как же Милостью Всевышнего Аллаhа профессор Джоэль Хейворд обрел религию Истины. Эта его история:
С того самого дня, когда я взволнованно произнес свою шахаду в британской мечети на ломаном арабском языке — что интересно, будучи единственным европейцем среди сотен счастливых и поздравляющих представителей Азии, — я записываю этапы своего духовного пути не только в рамках различных статей для журналов и газетах, но также и в стихах, которые я использую в качестве основного средства исследования, осмысления и выражения своих мыслей, чувств и переживаний. Это эссе представляет собой краткое прозаическое описание моего путешествия.
Начало моего духовного пути в Ислам пришлось на худший из дней: 11 сентября 2001 года. Я уже был авторитетным ученым и университетским профессором, когда наступило 11 сентября, и я сразу смог увидеть ошибочное заявление нескольких правительств и СМИ, что «мир изменился» из-за нового опасного явления, которое якобы широко распространено в Исламе: воинствующей радикализации. В отличие от многих людей, которые, казалось, не могли найти альтернативных объяснений, я знал из своих обширных путешествий по Исламским странам, а также из исследований и прочитанных материалов, что насильственный экстремизм существует, но только как крошечный второстепенный элемент во всех религиях, и что великая вера Ислама не более жестока, чем вера, которую я исповедовал десятилетиями. Действительно, я знал, что Усама бен Ладен был представителем Ислама не больше, чем террорист из Оклахома-Сити Тимоти Маквей был представителем христианства.
Тем не менее события 11 сентября оказали на меня глубокое влияние. Я был обеспокоен внезапным ошибочным мнением общественности о том, что, хотя не все мусульмане были террористами, все террористы были мусульманами. Некоторые из моих друзей и членов семьи, и даже мои ученики отрицательно отзывались об Исламе и, казалось, были уверены, что мотивы террористов должны исходить из Корана.
Я тогда работал на харизматичного и уважаемого армейского генерала в отставке, который сердито сказал мне 11 сентября: «Я всегда знал, что что-то подобное произойдет. В Исламе всегда таилось что-то жестокое». Я был потрясен его словами и сказал, что за все годы нашего знакомства, он ни разу даже не упомянул Ислам. Он настаивал, говоря мне, что мусульмане склонны к насилию, потому что их священная книга жестока. Я бросил ему вызов, сказав: «Генерал, без обид, но вы ведь даже не читали Коран». Он ответил упреком, задевшим меня, потому что был горькой правдой: «Джоэл, ты тоже его не читал».
Я, несомненно, был хорошо начитан (во всяком случае, по стандартам большинства людей). Я часто и тщательно изучал еврейские и христианские писания, а также изучал греческую и римскую религию и философию. Будучи студентом бакалавриата по классике, я интеллектуально боролся с Сократом, Платоном и Аристотелем. Я также проглотил многие известные работы по западной религиозной и политической философии, в том числе работы Томаса Гоббса, Рене Декарта, Джона Локка, Иммануила Канта, Карла Маркса и Фридриха Ницше. Но, к своему стыду, мне пришлось признать перед своим боссом, что он был прав: я никогда не читал священную книгу, которую изучает четверть населения мира: Коран.
До 11 сентября Коран мало что для меня значил. В нашем гараже, когда мы росли в Крайстчерче, Новая Зеландия, у нас был невзрачный набор старых зеленых книг, 51-томный набор Гарвардской классики, который предположительно содержал самые важные произведения литературы и философии человечества. Книги принадлежали моему дедушке, но выцвели и покрылись пылью в нашем затянутом паутиной гараже. Я был (и остаюсь) искренним читателем, иногда стряхивал пыль с одного из этих томов и читал его. В томе под названием «Священные писания» я десятилетним мальчиком прочитал странный набор слов, которых не понимал: «Магометанцы: главы из Корана». Я просмотрел этот увлекательный материал, напомнивший мне «Тысячу и одну ночь», которой я недавно наслаждался, но вместо этого я решил взять «Одиссею» Гомера из гаража и почитать в постели. Это эпическая поэма наполнила меня любовью к древнему миру и в конечном итоге привело к тому, что я выучил греческий язык и получил степень бакалавра и диплом с отличием в области классических исследований. Я часто задавался вопросом, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы в детстве я прочел Коран вместо шедевра Гомера. Но, как я с тех пор узнал, Аллаh знает лучше.
На самом деле я так и не удосужился прочитать Коран до 11 сентября. Я интенсивно изучал Библию (даже выучил иврит, чтобы читать ее на языке оригинала), я перечитывал ее много раз и изучал каждый день, пытаясь понять как иудаизм (религию некоторых предков моей мамы), так и христианство, унитарную форму, которую я принял в свои 20 лет. Тем не менее, Коран оставался для меня загадкой до 2001 года.
Обеспокоенный событиями 11 сентября и полный решимости отреагировать на позорное разоблачение моего босса, вопиющий пробел в моих знаниях, в тот же день я купил экземпляр Корана в книжном магазине своего университета и начал читать его. С привычкой ученого я решил систематически изучать Коран в поисках чего-либо, что могло вдохновить на такое бессмысленное насилие над невинными людьми. Я начал с самого начала и в течение нескольких дней медленно и внимательно дочитал до конца, все время делая пометки об аятах, которые могли бы поддержать насильственную и агрессивную философию и действия террористов 11 сентября. Я нашел в Коране несколько аятов, в которых говорилось о вооруженных боях в рамках войн за справедливость, но ни один из них не поддерживал неизбирательное или несоразмерное насилие во время войн того времени, и ни один не поддерживал какое-либо насилие вне пределов официальной войны.
Коран — удивительная книга, полная духовной глубины, мудрости и нравственного руководства. Я прочитал ее более семидесяти раз и с удовольствием читаю каждый день на арабском языке. Это чудесным образом очищает и обогащает меня, придавая моей жизни дополнительный смысл.
То, что я нашел на ее страницах, когда впервые прочитал ее, меня очень удивило. В Коране я нашел тех же пророков, что и в Библии, которую я с энтузиазмом изучал десятилетиями. Я обнаружил Адама, Ноя, Авраама, Моисея и других библейских пророков. Что еще более важно, в Коране я также нашел своего любимого пророка: Иисуса, сына Марии. Я почитал Иисуса, но никогда не знал, что Коран говорит об Иисусе точно так же, как я видел его: как о чудесном, праведном посланнике, который принес радостные вести и предостережения сынам Израиля.
Это не значит, что когда-либо я находил религию христианства полностью удовлетворительной. С того момента, как я впервые почувствовал зов Бога в молодости, я всегда верил, что Бог действительно является властелином вселенной и творцом всего, что в ней есть. Он был Единым, Всемогущим и Всезнающим. Я принял это полностью и добровольно. И все же у меня была проблема. Господствующее христианское учение о Троице — настойчивое утверждение Церкви о том, что один Бог был на самом деле триединым, и что Иисус был Сам Богом и одной третью так называемого Божества, — беспокоило и мой разум, и мое сердце. Я не мог рационально увидеть в этом логику и не мог воспринять это эмоционально. Сначала я хотел верить тому, чему учила Церковь. Несомненно, два миллиарда христиан не могли ошибаться в чем-то столь важном. Этот вопрос был крайне значимым и сильно волновал меня. В конце концов, Книга Второзакония (глава 6: стих 4) провозгласила: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть». Это откровение Моисею занимает столь важное место как в иудаизме, так и в христианстве, что я нашел его силу неотвратимой. Я знал, что и Иисус относился к этому конкретному откровению так же. На вопрос одного из учителей Закона, который присутствовал при споре саддукеев с Иисусом, что он считает самой важной из Божьих заповедей, в Евангелии от Марка (глава 12: стих 29) приводится ответ Иисуса: «Первейшая заповедь, — ответил Иисус: — "Слушай, Израиль! Господь наш Бог — единственный Господь".
Когда я впервые систематически читал Коран после 11 сентября, я был поражен совместимостью коранического откровения с моими убеждениями, как нетринитарного монотеиста. Меня особенно впечатлил коранический акцент на посланиях, открытых через Авраама, Моисея и Иисуса; послания, в которые я верил десятилетиями. С другой стороны, я ничего не знал о Пророке Мухаммаде, мир ему и благословение Аллаhа, и о послании, которое он нес арабам. Я начал интенсивно читать и изучать жизнь Мухаммада (из арабских источников) с целью узнать, открыл ли он что-нибудь новое, соответствовал ли акцент его откровения тем, которые делали предыдущие пророки, или отличался от них, и жил ли сам Мухаммад, придерживаясь морали. высшая жизнь (как у Иисуса), достойная подражания.
Окончательный вывод, к которому я пришел после долгих лет интеллектуальных исследований путем углубленного изучения, изменил мою жизнь. После методичного 20-тикратного прочтения Корана и бесчисленных книг Сиры (жизнеописания пророка) в течение нескольких лет я пришел к выводу, что Божье откровение через пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаhа, во всех отношениях идентично тому, что было открыто через прежних пророков. Бог един! Его Единство не может быть разделено! Он достоин высочайшего восхваления. Более того, в отличие от предыдущих пророков, Мухаммад — чей образ жизни абсолютно достоин подражания — был наделен Творцом осуществлять призыв не только к сынам Израиля, и не только арабам (как я думал вначале), но ко всему человечеству.
Каковы же должны были быть мои дальнейшие действия после моего неизбежного интеллектуального вывода о том, что откровение Корана было логичным, ясным, последовательным и убедительным, тем более что у меня тогда не было эмоционального желания принять «другую» религию? Мне легко дать ответ. На основе моего тщательного рационального исследования в течение нескольких лет я решил сделать шаг веры, зная, что мое сердце быстро догонит мою голову. Я решил стать мусульманином. С тех пор мое сердце догнало меня, и теперь разум и сердце работают в унисон.
На протяжении всех лет моих духовных исследований я продолжал писать стихи, большая часть которых касалась именно этих вопросов, но также, конечно, и всего остального, что я испытывал или наблюдал. В творчески плодотворные периоды я писал одно-два стихотворения каждый день, а в периоды творческого упадка рождалось гораздо меньше, иногда всего по одному в неделю. Мое окончательное обращение в Ислам произошло после того, как я увидел четыре или пять сотен индонезийских покупателей, совместно совершавших зухр-намаз в конференц-центре Джакарты, и я знал, что должен преклонить колени вместе с ними. Тогда-то начался плодородный период в моей жизни, который, хвала Аллаhу, продолжается до сегодняшнего дня. Сотни стихов родились внутри меня: большинство из них восхваляют Аллаhа, но многие из них также отражают моменты любопытства, удивления, радости и разочарования в связи с тем, что я наблюдал, происходящим внутри или влияющим на удивительно разобщенную умму.
Как ученый и по профессии, и по склонности моей натуры, мое желание придать интеллектуальный смысл Исламу иногда кажется всепоглощающим, как и моя надежда, иншаАллаh, что я могу с пользой поделиться некоторыми своими знаниями с другими. В конце концов, ведь большую часть своей взрослой жизни я преподавал. Обмен знаниями посредством преподавания, а также исследований (я написал множество книг) был ключевой ролью в моей жизни. Став мусульманином, я открыл для себя новые области исследований, и я чувствую особую мотивацию, как ученый, разбирающийся в военном деле и стратегии, объяснять концепции и характер войн, которые мусульмане на протяжении истории иногда были вынуждены вести, чтобы сохранить свою жизнь или религиозную свободу.
Меня особенно беспокоит распространенное в последние десятилетия заблуждение (самое сильное с начала так называемой войны с терроризмом), что, хотя у жителей Запада есть кодекс ведения войны, основанный на сдержанности, рыцарстве и уважении к гражданскому населению, Исламская вера более воинственна, агрессивна и терпима к насилию. Согласно этому ошибочному мнению, Ислам действительно является религией меча. Поэтому я написал различные научные статьи об Исламской функции, поведении и кодексах ведения войны, раскрытых в Коране и в учениях Пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаhа.
Основываясь на внимательном прочтении самых ранних арабских источников, я пришел к выводу, что в Исламе все предельно ясно: мусульманам запрещено агрессивное насилие, и они вынуждены, если война станет неизбежной, всегда действовать в рамках кодекса этического поведения, который очень похож и совместим с западным воинским кодексом, который ученые называют «справедливой войной».
Если кому-то интересно, что я думаю о террористических актах, породивших многие заблуждения, стоит отметить, что я решительно осуждаю эти акты как несправедливые и антиИсламские. Я бы точно не стал и не остался бы мусульманином, если бы видел в основе Ислама что-либо, кроме инклюзивности, справедливости, мира и воздержания.
Во многих отношениях я стал мусульманином в необычное и трудное время, когда отношения между мусульманами и немусульманами были сильно натянуты различными факторами. К ним относятся события 11 сентября, так называемая война с терроризмом, взрывы 7/7 в Лондоне, запреты в европейских странах минаретов и никаба, сожжение Корана, подъем антиИсламских групп, таких как английская Лига защиты (хамские и человеконенавистнические протесты, которые я дважды наблюдал на собственном опыте) и поток новых книг, которые ошибочно осуждают Ислам, как грубый и отсталый. Я сам столкнулся с антимусульманской враждебностью, в том числе с дикой и крайне несправедливой таблоидной атакой (вследствие которой я получил существенный ущерб, а затем опубликованные извинения) и постоянным потоком неприятных электронных писем от анонимных людей, которые утверждают, что я предал свои западные ценности, и не могу выдвигаться на высокие посты, приняв Ислам. Желая оставаться спокойным, достойным и снисходительным (как и положено мусульманам), я решил не реагировать на эти глупые и невежественные взгляды.
Нападки за мою веру, возможно, были неизбежны, какими бы несправедливыми и болезненными они ни были. К сожалению, для некоторых бульварных газет Ислам, словно кость в горле, и, как известный и предположительно влиятельный ученый в сердце британского ведомства по обороне и безопасности, я полагаю, всегда существовала вероятность, что вскоре одна из нетерпимых к Исламу газет замахнулась бы на меня. Статусные люди из новообращенных мусульман должны ожидать нападения. Это конечно нечестно, но так бывает. Таким образом, в 2011 году я столкнулся с нападками со стороны одного из непристойных британских таблоидов, которые обычно изображают Ислам в крайне негативном свете. Газета выглядела очень обеспокоенной тем, что кто-то в моем положении — а я занимал пост декана Королевского военно-воздушного колледжа — выбрал Ислам. Эта газетенка пыталась представить мою веру неумеренной; что полностью отличается от мягкой, сбалансированной и инклюзивной реальности.
Я до сих пор в шоке, что Mail из всех людей так рьяно набросилась именно на меня. Я архивный ученый и поэт, а не молодой активист. Мое обращение не было драматичным и не означало отказа от ценностей, привитых мне моими родителями. Другими словами, я просто тихо погрузился в свою новую веру, писал стихи о Величии Аллаhа и не стремился поднять волну или стать популярным.
Я понял, что не могу пропустить крайне лживую информацию Mail в мой адрес. Исламофобия, столь же ядовитое и жестокое явление, как и антисемитизм, будет продолжаться, если мусульмане позволят самим себе стать жертвами. Я не хотел, чтобы это случилось с кем-то еще. Поэтому я подал в суд. После года напряженной судебной тяжбы Mail в конце концов признала, что оклеветала меня. Компания принесла извинения за свои ложные обвинения, выплатила сотни тысяч британских фунтов в качестве судебных издержек и существенную сумму в качестве компенсации за моральный ущерб.
Несмотря на все это, изменение моей религиозной принадлежности и мировоззрения не могло произойти в более волнующее время. Все кажется настолько интенсивным. Поэтому я благодарю Всемогущего Бога за то, что он позволил мне прийти к Исламу после того, как я наблюдал его со стороны в течение четырех десятилетий, а затем, в эпоху, наполненную драматическими вещами, которые подлежат изучению и описанию, Он открыл мне глаза на величие коранического откровения. .
Автор: профессор Джоэл Хейворд
